Целков О.Н. Акробатический этюд. 1976.Офорт I – 8/40. 38,5 х 24,5. Авторское оформление: кремового цвета паспарту, белый деревянный багет, бечёвка хозяйственная витая чёрная, гвозди, стекло утрачено, картон мосховский жёлтый тонкий. Оформление в ящик 2007. П. 22/05/2007 в паре, у Эллы

Олег Николаевич Целков.

Writes Vadim Erent of Garden Grove, CA, USA.

... we see a typical Tslekovid with one end of the rope sticking out from the mouth and the other, having passed all the way through, sticking out through the rear end. Both “laces” are painted frontally and the juxtaposition of resemblance between them is explicit. What is the thread that connects the face and the ass? What kind of a trick is that? The answer could be a humorous aside – that “ass-faced is the proper denomination of this “previously unknown race” as Tselkov calls it. Another painting “Acrobats” has a series of faces alternated by asses. Here again we are presented with an obvious resemblance.”As a matter of fact,” writes Octavio Paz, “the ass is sober-sided.” Tselkov’s characters’ faces are sober-sided as well. The rear end is vulnerable from childhood. It is the space of repression and conformity. It is forever tense because it remembers its training and it learned its lessons. It does not forget the threat of being spanked. And that is the trick; the thread is the threat. The tension, the repression, the conformity of the mask is the memory of being slapped on the face.

Целков о себе. Я родился в 1934 году в Москве. Мой отец, Николай Иванович Целков, родом из подмосковного города Дмитрова, сын заводского служащего. Мать, роза Израилевна Цирельсон, приехала в Москву из Белоруссии. Там мой дед Израиль работал в конторе по продаже строевого леса. Помню, что впервые осознал себя художником где-то в пятнадцать лет. Тогда же поси\тупил в московскую среднюю художественную школу при Академии Искусств. Это было почти чудом, ведь я не имел почти никакого художественного образования. В школе мы никогда не слышали о том, что в ХХ-ом веке помимо соцреализма существовали такие художники как Малевич, Филонов. Тышлер. Целая эпоха русского авангарда просто не существовала для нас. Картины этих художников стояли в запасниках Третьяковской галереи. Каким-то образом я попал в эти запасники. Это было для меня, пожалуй, более чем художественным откровением. Как ни странно, но подражая авангардистам, я постепенно освобождался от лжи официально-советского искусства. Становилось понятно, зачем от нас прятали этих художников: необходимо было подавлять нашу индивидуальность, не давать нам сил для духовного роста. Для выпускников школы лежала прямая дорога в Суриковское училище, но для меня она была закрыта. Я поехал в Минск и сдал экзамены в Минское худучилище. Ровно через год, в 1954 году. Я был из него исключён. Райкомовский «куратор», посмотрев мои работы, счёл необходимым исключить меня из училища. На следующий год я поступаю в Репинскую академию искусств в Ленинграде. Там тоже долго не продержался: отчислили по просьбе делегации китайских студентов, на которых мои работы оказывали «тлетворное влияние». Меня принял к себе в группу Николай Акимов, преподававший в то время в Институте театра и кино. Благодаря ему я всё-таки смог закончить своё образование. 1965 год.

Первая моя персональная выставка открылась в Курчатовском институтеи через два дня была закрыта по вполне понятным причинам.

Я упорно продолжал писать. Любая выставка была для меня роскошью. Конечно, было особо приятно, когда кто-то из знакомых у меня что-то покупал. Естественно. в любой момент меня могли привлечь з паразитизм. Нужно было найти работу, и я устроился оформителем сцены и даже. Номинально. Был принят в Союз художников. Была ещё одна выставка – в Доме архитекторов, которую закрыли ровно через пятнадцать минут, а меня выгнали из Союза художников. Участвовал я и в «бульдозерной выставке».

Однажды одна из моих работ была выставлена почему-то в павильоне пчеловодства на ВДНХ. Ещё несколько картин потом выставлялись в Союзе художников. 1977 год. Я уехал из России, когда мне прислали вызов из Израиля.

Как видно, коммунистическая система не смогла предотвратить появление таких индивидуалистов, как я.

Раб, сбежавший от хозяина… Как хорошо я понимаю его!

Источник: Олег Целков. Каталог выставки в галерее «Дом Нащокина», М, 1994.