Искандер: Напечатать статью

И.ШПИЦ о Н.В.Гоголе и картине В.И.Яковлева «Гоголь»

Дата: 13.02.2012 12:59
Тема: Рассказ


написал: strannik

И. Шпиц написал художественно-публицистическое эссе о Н. В. Гоголе и о картине В. И. Яковлева «Стоящая фигура». Это – не рассказ, не очерк, можно сказать – мини-эссе. Композиция – свободная, выражает индивидуальные впечатления автора, его соображения по этой теме. Суждения о картине, о Гоголе кратки, но очень емки; есть новое, субъективно-окрашенное слово об этой теме. Здесь – явные И. Шпица мысли, чувства, его мировоззрение, наконец. Объем – небольшой, но очень насыщенный глубоким, богатым содержанием. Изложению присущи экспрессивность, яркая эмоциональность, художественность. Короткие, простые, разные по интонации предложения (вообще любимые автором, что видно во всех его произведениях) создают необходимую динамику. Литературную форму этого эссе можно отнести к лирической миниатюре, к аналитико-описательной заметке.

Яковлев В.И. Стоящая фигурa.

И. Шпиц рассказывает картину В. И Яковлева «Стоящая фигура». Писатель на картине показан в то время, когда, будучи в конце своего жизненного пути, только-только сжег второй том «Мертвых душ». Основная тема эссе – душевное, психическое, моральное состояние Николая Васильевича, только что уничтожившего свой последний труд, в который писатель вложил все свои силы. И еще – как сам художник понял, прочувствовал, мастерски показал жуткую душевную боль писателя, душевное опустошение Гоголя. В. И Яковлев смог по-медицински точно передать смертельную душевную усталость, психический разлад с самим собой, «расклеенность» писателя. А сумел потому, что сам художник большую часть своей жизни пребывал, прожил, б ы л в подобном состоянии. Судьбы писателя и художника переплетаются, сливаются в этом трагичном, полном драматизма состоянии. Можно сказать, что Гоголь на картине – сам художник, настолько одна боль в душе, настолько там все сгорело, прогорело, осталась одна опаленная нервным жаром пустыня, а все душевные, психические силы ушли сквозь песок в бездну жуткого ничто. Яковлев знал эти чувства, как знал их Гоголь. И если бы художник не переносил эту боль своей души на картины, вполне возможно, что он прожил бы еще меньше.

Смотря на Гоголя, показанного нам В. И. Яковлевым, вспоминается булгаковское "рукописи не горят" – да, он, Гоголь, сжег бумаги с текстом, но – в его душе, в его мыслях написанное не сгорело, осталось, мучило, терзало; все внутренние его противоречия, споры с самим собой – не утихли, не сгорели, не давали успокоиться. Художник показал Н. В. Гоголя, которому до смерти оставалось всего несколько дней, в состоянии, которое, скорее всего, и спровоцировало у Николая Васильевича его последний сильный, мощный приступ, вызвавший летаргический сон, принятый окружающими за смерть.

Автор эссе рассказывает о том, как В. И. Яковлев понял это состояние Гоголя, и как изобразил, даже нет – не изобразил – показал писателя в самый ужасный, трагический момент жизни Николая Васильевича.

И этот страшный, душевный разлад, "расклеение", этот внутренний спор с самим собой у Гоголя является основой всего эссе, а также то – какими способами, средствами, приемами Яковлев (по мнению автора) изобразил душевные терзания писателя.

Много внимания И. Шпиц уделил синему цвету. В общем-то в эссе сталкиваются-соединяются два главных персонажа: писатель и цвет. Но освещается это все категорично, не давая возможности читателю эссе-зрителю картины самому увидеть, почувствовать, додумать. Конфликт, разлад Гоголя с самим собой и синий цвет: это утверждается в эссе как приговор окончательный, обжалованию не подлежащий, хотя сама эта тема более многогранна, более глубока.

Н. В. Гоголь испугался, даже может быть устыдился того, что у него в конце концов написалось, что подтолкнуло писателя сжечь свой труд – его бессонные ночи, его переживания, терзания. Художник сумел гениально показать зрителю этот смертельный душевный разлад возможно еще и потому, что сам переживал нечто подобное. Тема больной души В. И Яковлеву очень близка, т.к. художник и сам прошел через душевные страдания. Возможно вполне, что выбор именно Гоголя для портрета неслучаен – уж очень созвучно, в унисон болит душа. Вполне вероятно, что свою боль художник выплеснул в картину, видя ее своим внутренним зрением, прочувствовав боль писателя своей чуткой интуицией.

Смотреть картину без внутренней душевной дрожи невозможно. В сердце пробуждается сочувствие (в смысле именно со-чувствие) страданиям писателя. Нервно изломанные, резко прочерченные линии – создают, отображают, указывают на глубокую душевную изломанность Н. В. Гоголя. Синий же цвет побуждает зрителя к размышлению, обдумыванию, со-переживанию трагедии писателя.

И. Шпиц о картине В. И Яковлева написал искренне, со вниманием. Чувствуется, что он тоже сопереживает Н. В. Гоголю. Эссе пронизано желанием поведать об этом читателям и зрителям картины. Оно погружает читателя в мир переживаний, внутренней неудовлетворенности Николая Васильевича, в мир, который талантливо показан художником, причем – в основном линиями и цветом. Линии, их угловатость, изломанность, их нервность – то, что бушевало в душе Гоголя. Непереносимый внутренний разлад с самим собой, душевное и психическое его "расклеение", его прозрение и довели писателя до трагического конца. Гоголь погрузился в спасительный с одной стороны для него летаргический сон, который в конечном итоге оказался смертельным – окружающие приняли сон за смерть, похоронили. Парадокс в том, что спасение обернулось гибелью; случилось то, чего писатель боялся всю свою жизнь. И линии на картине – изломанные, обрывающиеся вдруг, перекрещивающиеся, наползающие друг на друга – это и есть тревожность, мнительность, страхи, разлад с самим собой Гоголя.

Автор пропитал свое эссе пессимизмом, безысходностью, что наводит на мысль о том, что он что-то свое, может душевное разочарование, возможно – неудачи, а, может, и ностальгию подсознательно перенес в это эссе. Но все равно оно привлекает читателя к картине В. И. Яковлева, будит желание ее посмотреть, увидеть. Эссе никого не оставит равнодушным, И. Шпиц способен затронуть в читателе сокровенные струны души.

Хочется порекомендовать автору поменьше категоричности в своих утверждениях – надо и читателю (зрителю) дать возможность самому сделать свои выводы, составить свое мнение. А вот слово "наверное", говоря о прозорливости Гоголя, лучше бы убрать: писатель был наделен даром ясновидения, знанием невидимого. Писатель знал о жизни, о силе Слова, помнил тютчевское "нам не дано предугадать, как Слово наше отзовется". Без этого всего Николай Васильевич, возможно, не сжег бы второй том МД, но его гениальность, прозорливость подтолкнули уничтожить рукопись. Трагедия Гоголя еще и в том, что в своих мыслях, в самом себе невозможно сжечь то, что написалось, – "что написано пером...". Из себя убрать написанное невозможно, как невозможно от себя убежать. Да, рукопись можно сжечь, но – "рукописи не горят" (как сказал М. А. Булгаков), горит только сама душа да бумага с текстом.

При прочтении в эссе о Гоголе вспоминается и то, как другой гений Эйнштейн сжег продолжение своей теории относительности. Вот только личности они были разные, и задачи у них были разные, и причины – разные. Разным вот получился и итог жизни (разным – было у них видение, понимание мира, жизни, людей).

И лучше бы автору эссе не утверждать столь категорично и однозначно синий цвет как депрессивный, угнетающий, печальный. Синий – цвет чистоты, воды и воздуха, прозрачности, самоуглубления, размышления, легкости и т. п. Здесь синий цвет – граница между мирами (миром здешним и миром там, в картине, у Гоголя). Синий цвет – как стекло, как зеркало: Гоголь – там, в Зазеркалье, за стеклом. А синее пламя – очищает, преображает, потому и "гори синим пламенем". И только если человек не мыслит, тогда синий цвет рождает в нем иллюзии, хоть вообще без иллюзий человек не может нормально жить – иллюзии необходимы. Вот только важно – какие иллюзии. Нельзя характеризовать что-либо столь односторонне. Любой предмет исследования, как. впрочем, и любой человек – дуальны по крайней мере. У любого предмета (будь то цвет, художественный прием, человек, в конце концов и т.д.) две стороны, как минимум, – светлая и темная, лицевая и изнаночная, добрая и злая... Вот ведь и птица Счастья, Мечты – Синяя Птица; и синий цвет – цвет Веры. Мир, как и все в нем, в т. ч. и люди, – многогранен, многосторонен. И лучше это учитывать, давая характеристику кому-нибудь или чему-нибудь.

В целом – эссе замечательное. автор искренен, пишет то, что думает, что чувствует. Здесь нет шаблонов, примитивного гламура. Даже несколько однозначный подход к трагедии писателя, к картине, к художественным приемам В. И. Яковлева, все равно пробуждает желание поспорить, заставляет читателя задуматься. И это – несомненный плюс эссе. Прекрасное изложение проблемы, отличный, живой русский язык, стиль, логика автора – неоспоримое достоинство рецензируемой работы.

Странник



Это статья Искандер
http://iskan.su