Rauf Mamedov. SchizoAdam and schizoEve. Diptych. 2000; color photograph; 253 by 43 cm. Frame design by R. Mamedov.

Цитирую Рауфа Мамедова по сайту «азери.ру»:

"ШизоАдам" сделан по аналогии с алтарем работы Яна ван Эйка в Гентском соборе в Бельгии. Это далеко не точная копия — я в очень многом отошел от оригинала. Из того, что осталось: гранат, а не яблоко в качестве запретного плода (в "Библии" ведь не сказано, какие именно плоды росли на древе познания), или дурачащиеся Каин и Авель над ШизоАдамом и ШизоЕвой. Осталось и общее впечатление.

Иногда меня спрашивают, почему в герои я выбрал библейских персонажей, а, скажем, не великих полководцев… Дело вот в чем. Все мы мыслим цитатно, поскольку существует так называемый "большой текст". Чтобы было понятно, приведу такую параллель: в живописи есть знаковые картины, к которым так или иначе мы всегда возвращаемся и обращаемся. Так вот, для меня таким большим, знаковым текстом является Библия. Зачем обращаться к десятой цитате, когда можно обратиться к первой? То, что меня интересовало конкретно, это отношения Отца и Сына — Адама и Всевышнего. Ведь у Адама полностью отсутствовало бессознательное… Это был чистый лист, абсолютно незамутненное сознание. Как они взаимодействовали с Отцом? Почему Отец изгнал из Эдема своего любимого сына? Была ли возможность простить его? Вот что исследует "ШизоАдам". Ведь что было после изгнания?.. Вне рая Адам прожил 930 лет, и когда ему пришло время умирать, Ева послала к Всевышнему Сифа — третьего сына Адама и Евы — послала его спросить Господа, не может ли Он помочь Адаму. В раю было два запретных древа: древо Добра и Зла и древо Бессмертия. Ева сорвала плод только с первого из них и теперь хотела получить от Господа плод со второго. Всевышний отказался от жертвенности Сифа. Адам умер, а через 7 дней умерла и Ева. Тем не менее, как кажется мне самому, возможность прощения Адама Господом была. Преградой между Отцом и Сыном стала Ева. Не успел Господь создать Еву, как она тут же побежала будить Адама, что до этого имел право делать только сам Всевышний. Помните фрески Микеланджело? А потом, согласно Апокрифам (есть канонизированная часть Писания — "Библия", а есть не вошедшие в нее и не признанные церковью "Апокрифы", которые для человека занимающегося искусством имеют не меньшую ценность), когда Адам сопротивлялся и не хотел брать плод из рук Евы, она его толкнула, и падая, он ухватился за ветку с висящим на ней плодом и отломил ее. Но даже после этого Господь был готов к прощению. Он дал Адаму выбор: уходить или не уходить из рая. Если бы Адам остался, Отец бы простил его. Но Адам ушел с Евой…

Вот девушка из "ШизоАдама". Она — горный человек, с определенным менталитетом, с определенным отношением к браку и целомудрию. Она лишилась рассудка на почве свадьбы. Долго ее ждала и очень боялась момента близости, не знала, как мужчина к ней приблизится, как "все" будет происходить. Все, что она помнит, это что ночью, когда они остались одни, она сгрызла себе палец. Сейчас она весь день лежит калачиком и проигрывает в уме эту ситуацию. Иногда в ее состоянии случаются мгновенные просветления, и тогда она начинает воспринимать реальность. В психиатрии это называется фрагментарным сознанием. В дзен-буддизме это называется "саттори". Кстати, в своих работах я как раз добивался тех трех моментов, которые характеризуют шизофрению. Клоунизм (часто этот термин применяется к даунам), вышеупомянутая фрагментарность сознания и цитатное мышление. Ведь мы с фотографами (Дмитрием Преображенским и Кафаром Кафаровым, а также компьютерным дизайнером Дмитрием Крайневым) сделали огромное количество фотографий, но взяли только те, где есть "просветление".

Без этого ничего не получится — ведь я могу выстроить позы, но не лица. Эти люди, хоть они и понимают, что я их фотографирую (они же видят камеру), совершенно не играют. Они настолько в себе, в своих переживаниях, что совсем не реагируют на внешние раздражители. Пробудить их не так-то легко…

У шизофреников очень развито цитатное мышление. По сути мои работы — сами по себе цитатное мышление. Смотрите, здесь Дюрер, вот "Девушка на шаре" Пикассо на заднем плане "Игр на свежем воздухе", вот Микеланджело на заднем плане "Утра первого дня Евы". Очень часто, когда нам говорят, что наши работы кого-то напоминают, мы начинаем открещиваться, скрываться за словами: "Да что Вы, я никогда не видел этой работы" и т.д. Все это неправильно. Не надо открещиваться, потому что, если даже мы чего-то не видели, чаша генетическая память все равно в курсе. Все мы часть одного целого…

Прежде, чем мой "Адам", я сам лежал у нее на коленях… Мы были в этом больничном дворике… Я положил голову ей на колени и вдруг почувствовал, как по мне ползают эти самые насекомые (то ли вши, то ли еще кто-то). Одеяло, на котором мы расположились, просто кишело ими. Но я об этом не стал думать, потому что должен был войти в ее состояние, слиться с ней, чтобы все получилось. С такими людьми ведь очень трудно наладить контакт. Стоит показать, что ты брезгуешь, все — контакт пропал. Единственный выход из такой ситуации — отказаться от самого себя и быть таким же человеком, как они. Это очень сложный момент. Однажды я переодевал дауна. Я снял с него носки, и вдруг перхоть с его ног посыпалась как снег (часто у даунов бывают проблемы с кожей). Если бы я дал ему почувствовать, что стесняюсь или брезгую, он бы сразу же закрылся. Не то чтобы он сделался агрессивным, нет. Он бы просто почувствовал, что я вне его системы, что я ему не нравлюсь, и остался бы равнодушным. Поскольку их чувства обнажены так же, как их разум, между нами двумя должно быть абсолютное доверие. Так вот… я лежал у нее на коленях, и меня кусали вши. Что мне было делать?! Я вдруг почувствовал… тепло от кожи, ощутил этот живот, эти ноги, эту руку, которая легла мне на голову. Во мне пробудилось какое-то влечение, может быть даже сексуальное, и это нас спасло…

Когда Адам с Евой ушли из Эдема, все животные пошли с ними. И впереди всех шел пеликан, очень важная в христианской мифологии птица. Птица жертвенная и поэтому святая. Есть легенда, что когда у самки пеликана умирали детеныши, она вспорола себе грудь и накормила их своей кровью, своим мясом, своей кровью и так дала им жизнь. Часто, особенно в старых работах, пеликан изображается на плащаницах или где-то еще… так вот, когда Отец увидел, что животные тоже покидают Эдем, он спросил их: "И вы с ними?", а потом тихо добавил: "Бог с вами". Это такая двоякая фраза, потому что одновременно она и благословляет и проклинает (как будто Господь в сердцах сказал "Черт с вами")…

Меня спрашивают, возможна ли в таком обществе любовь или привязанность? Да, возможна. Но не агрессивная любовь. Ведь по сути любовь — это мощный рычаг подавления одного человека другим. У безумных людей этого нет, у них любовь без подавления. Не страсть, а скорее привязанность друг к другу. Да, привязанность — очень хорошее слово. Они не "убивают" друг друга в этой любви. К посторонним людям они тоже испытывают какие-то чувства. Какие — зависит от многого. Иногда они ласкаются к тебе… хоть любовью это, конечно, не назовешь… Мои герои, как и многие в клинике, обнажены. Понятие одежды у этих людей очень странное, вернее сказать, оно просто отсутствует. Они ощущают себя комком некоего сознания, некоего разума. Для них непонятно, как этот разум может иметь границы. И поэтому сама кожа кажется им чем-то лишним, ограничивающим то, что должно быть разлито во всей вселенной.

Смотрите, мой "Адам" пытался поймать солнечного зайчика. Попав на кожу, луч солнца материализовал ее поверхность, и Адам удивился… Другим "материализатором" может выступать боль. Хотя вот парадокс — многие больные вообще не ощущают боли. Некоторые спят прямо на железной сетке кровати, без матраса. А если санитары кладут одеяло, сбрасывают. В моей практике был такой случай. Как-то раз в клинике пустили отопление (хотя никогда раньше его и в помине не было), и несколько человек очень сильно обгорели. Дело в том, что люди в этом учреждении живут каждый в своем углу. К примеру, был там один пациент, который 26 лет жил в узком проеме между открытой дверью и стеной, все время сидел там, прислонившись к стене, даже ел, не вставая с места. Я как сейчас помню, на стене, в буквальном смысле, образовалась ниша: вот его голова, вот плечи, вот спина. Такие темные углубления… Так вот, несколько человек жили в клинике, прислонившись к батареям. И когда отопление пустили, они просто-напросто не встали со своих мест. Потом, когда мы осматривали их жуткие, ужасные ожоги, они говорили, что не чувствовали боли…

Нет комментариев.
Вы можете оставить первый комментарий.